Искусство - это попытка создать рядом с реальным 

миром, другой, более человечный мир.

Андре Моруа

Наталья рисует грифельными и французскими шоколадными карандашами, черной тушью, акварелью, пастелью, гуашью, углем, сангиной и сепией; на крафте, ватмане, рисовой бумаге, на мягких хлопковых акварельных листах; на всем, что позволяет ей быть легкой, непринужденной, изящной, бесконечное количество раз показывать один сюжет, довести работу до предельной выразительности, смять в комочки сто неполучившихся рисунков и остаться единственными - самым лучшим.

Она часто рисует людей как любимый художник - Амедео Модильяни из прекрасного Ливорно. Ее персонажи - бесконечная вереница портретов знаменитых писателей, художников, артистов, режиссеров, поэтов. Она рисует всадников и наездниц, дрессировщиц и акробатов, балерин и канатоходцев, очаровательных, неловких обнаженных моделей, сборщиков оливок и виноделов, велосипедистов, хитрых, ленивых, простодушных, добрых и злых котов, львов, гепардов, слонов, лошадей, собак, голубей, гусей, лебедей, рыб. А иногда из-под ее пера, карандаша, мелкой архитектуры парижские, московские улочки, солнечный Кипр, греческие острова, Марокко и марокканцы, все гибискус и жгучие розы, бирюзовые средиземноморские волны и синие пейзажи, жаркие пески и солнечные фламинго, парящие как во сне над солеными озерами.

Великолепный художник Жорж Брак однажды сказал: «В искусстве важно именно то, что иначе невозможно».

Я бы не хотел, чтобы однажды Наташа посмотрела на свои рисунки как на эскизы к чему-то большему и попыталась сделать на основе их картины на холстах. Пусть живопись возникает по-другому. 

Ее рисунки - законченные идеи, законченные, яркие произведения, легкие и трепетные, как у Матиссы, смелые, ироничные, как у Раули Дюфи, иногда брутальные и скупые, сродни графики Жаны Дюбюффе или скульптуры Джакометти; почти всегда небольшого размера, потому что счастливые миры Натальи получаются не только в тиши мастерской, но и в тени кипарисов, под сенью пальмового олива и яблонь в садах Загорянки, в кафе, на лестницах дворцов, на площадях и в скверах, на трамвайных остановках, везде, где, по-видимому, следует постричься, где присутствие порождает вдохновение.